Нам всем приходит время расставаться
Быть может уходящими с земли.
Кому-то здесь приходится остаться,
А чьи -то на причале корабли.
Пусть наши судьбы очень не надолго
Свела Его всесильная рука,
Но мы друг друга из любви и долга
Забыть теперь не сможем никогда.
Всё было в эти прожитые годы,
Но лишь добро пусть память сохранит.
Мы пережили радости, невзгоды,
И наши души многие роднит.
Так пусть теперь не встанет между нами
Обида, как холодная стена,
Давайте мы расстанемся друзьями,
Ведь кровь Иисуса для всех одна.
В своих молитвах мы не раз помянем,
Такие близкие все ваши имена.
А день прийдет, мы перед ним предстанем,
И будем вместе на все времена.
А там уже не будем расставаться,
И не покинем больше той земли.
Ну а сейчас, кому-то оставаться,
А чьи-то на причале корабли.
Комментарий автора: Это стихотворение я написала уезжая из Саранской Церкви, что в Казахстане. Там моя духовная родина и много, ставших действительно родными, братьев и сестёр. Оля
Прочитано 11458 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 4,5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
