Из круга в круг, или Нить неизбывная Обрывки первый, второй, третий
Повесть к свободному узничеству
(Уцелевшие обрывки)
Обрывки первый, второй, третий
От автора
В условиях жёсткого тюремного режима переправил я эту рукопись из зоны брату моему в Господе Самуилу Онисимовичу Карпюку. Многое при этом потерялось.
Предлагаю вам то, что уцелело.
Прочитав, вы поймёте, почему я не пытаюсь восстановить утраченное.
Не прочитав, не поймёте, зачем предлагаю вам эти записи.
Nb.Включая в эту повесть выражения или фрагменты сочинений других авторов, обозначаю их разбивкой.
«Дві паралелі, два меридіани –
І от квадрат. Живи. Твори. Вмирай...»
Євген Плужник
..................................................................................................................................................................................... И сплетённой из капроновых ниток верёвкой змеилось проклятие, цепляясь за ш у б у стены; подрагивая петлёй, холодом лизало щеку.......................................
..................................................................................... ну и что?.. ......................................................................................................
.............или Пушкин. Человек из двадцать первого века, из двадцать второго...
В о с с т а н ь, п р о р о к! И в и ж д ь, и в н е м л и.
И с п о л н и с ь в о л е ю М о е й
И, о б х о д я м о р я и з е м л и,
Г л а г о л о м ж г и с е р д ц а л ю д е й!*
Восстал. Фрондёрствуя, что твой купец Калашников, восстал на Чёрной речке из недр собственной души. Нерукотворным памятником восстал посреди необозримой заснеженной российской тоски.
І стелять у вічності постіль
російські простори йому.
Дантес непорушний. Лиш постріл
проріже затишшя й пітьму.
Н е т, в е с ь я н е у м р у! Д у ш а в з а в е т н о й л и р е
М о й п р а х п е р е ж и в ё т... **
Где ты, пророк? Что же ты молчишь?
Человеки сделали себе имя – из тёмных подвалов души восстали памятники во плоти. Памятник – на памятник. Не щадя живота чужого (ради бутылки пойла), режутся в подворотнях (из-за той же бутылки) под присмотром блюстителя. Он бдит, этот охранитель, у него два ока, как говаривал Михаил Евграфович: одно дреманное, а другое недреманное.
(Как его теперь называть, этого триглава: самодержавие-православие-народность? – партия-коммунизм-народ?)
Что же ты, Александр Сергеевич?
Ты сам по себе, а памятник-во-плоти – сам по себе.
Стоишь немой глыбой на своей площади в первопрестольной, д о б р у и з л у в н и м а я р а в н о д у ш н о, не оспариваешь глупца***, и он с пеной у рта рычит на московского Агасфера – отечество защищает.
То самое, рождённое для нас твоим словом (скверное, любимое отечество).
Ну и что?
Что бы я ни думал, куда бы ни пытался идти, остаётся, встаёт (как
тупик – как высокая тюремная стена) этот проклятый неизменный вопрос: ну и что?
Ладно, оставим Пушкина (на площади): для него хоть тупика не было – обрыв. Но его (им открытое для меня) отечество осталось. И никуда я от него не денусь. По большому кремлёвскому счёту – нас всех и м е ю т. За зэков. И здесь, и за стенами.
И любовь приказала долго жить – л ю б о в ь к о т е ч е с к и м
г р о б а м да к р о д н о м у п е п е л и щ у****.
Они множатся (там, за стенами), эти могилы и пепелища. Вот и Чернобыль (слово-то какое могильное!) на днях бухнул на весь мир и на многие-многие лета.
Ну и что? Что могу изменить я (буковка, дорогой мой А.С., в твоих двадцати двух тысячах слов, – букашка…)?
Я пытался. Эта самая любовь меня питала и воспитала. До того, что стала тесна. Как смирительная рубаха.
Да… А поначалу было просторно и вольготно.
Помню, как весной, перед Вербным воскресеньем, все мы: весь наш род и все другие истовые роды в нашем небольшом (уездном когда-то) городе – говели и приходили на могилы старого кладбища. Главы многочисленных семейств – деповские ремонтники, сухопарые, жилистые плотники и сапожники из будок, – обрывая руки, носили из деповского карьера песок, рассыпали у могил, а хранительницы домашних очагов, широкобёдрые и грудастые, подбеливали гробки, поливали посеянные семена незабудок. И всё это неосознанно творилось для одной только цели – поддержать в потомстве единство клана, не дать зачахнуть едва дышащей плошке родовой любви. И все чего-то ждали.
Потом была Пасха, разговенье жесточайшим самогоном, вкрутую сваренные крашеные яйца и сальтисон. И в батьковском доме, дедом построенном, гостил сам дед, незримый Владимир Кононович, сопровождаемый во всех разговорах бабушкой-невидимкой, законной своей супругой. Поминались и другие – имена близких и далёких усопших родственников – каких-то старцев и младенцев. Через неделю на кладбище мы их куда-то провожали, загружая на прощание немаловажными житейскими проблемами: не пора ли высаживать помидоры в открытый грунт? – и надо ли опрыскивать абрикосы до цветения? – и что Колька Вовк украл на элеваторе четыре мешка зерна, охранник поймал его, а он откупился двумя бутылями самогона. Удачливый…
В том году, когда страна проводила на заслуженный (ещё не вечный) отдых Никиту Сергеевича, проводы оставили у меня на памяти рубец.
Солнышко светило, пока ещё не щедро, но ласково, – прямо в оптимистичный образок всесоюзного божка над чёрной классной доской. А кроме того – ослепляло меня отражением с лакированной соседней парты. И соседка Светка, созревшая прошлым летом, пуляла в меня одиночными, но разрывными. Я сощурился. Я стал защищаться. Приложил к её распаренному плечу ладонь. Оно вздрогнуло, и Светка отвела глаза. Я перешёл от защиты к атаке – шепнул, чтобы вечером пришла к винограднику у Марьиной рощи.
Последний урок, обществоведение, с полноватой Викторией Степановной на фоне диаграммы, оставил я зомбированным одноклассникам, а сам убежал. Не на кладбище, конечно. Но обойти обычай стороной – ещё не хватало смелости.
Между могилами уже расположились кружком все мои домашние. В кружке разостлали просторную вышитую по краям холстину, разложили на ней поминальную снедь. Обе мои тётки, вдова и безмужняя, очистили яйца, нарезали ломтями окорок и брынзу, разломали на куски творожную пасху. Батько достал из сумки большую бутылку и разлил самогон по стаканчикам. Обойдя круг, горлышко нацелилось на меня.
– Ну... – Я услышал низкий батькин голос: – ты уже вырос, и тебя исключать нельзя.
Я молчал. И мать молчала.
От самогона в груди запылало, и я почувствовал прилив любви к незнакомым родственникам. Но их не было рядом.
– Закуси, – сказал батько.
Вот тебе на! Сперва выпей за усопших, а потом за них же закуси?
Да. Что делать – таков обычай. Необходимый. Не обойти его.
Медленно съел сдобренный хреном окорок – вроде как хвороста подбросил в огонь. И не сиделось уже на могилке. Что-то надо было делать. Я поднялся.
– Пойду прогуляюсь, батя…
Он долго смотрел на меня, потом кивнул.
…………………………………………………………………………………......................................
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Веет тем временем...не легким временем. Ярко написано.
Спасибо. Комментарий автора: Задоволений, що мені щось таки вдалося. Хотілось би такі коментарі прочитати після оприлюднення всієї речі.
Дякую, сестричко.
Елена Шабельская
2008-02-16 11:18:49
Ярко и хлестко. Потому, что правда, хочется плакать. Очень жаль их, ушедших, не познавших Отцовской любви. Где они теперь? Комментарий автора: Дякую за аванс, він дуже великий. Тепер треба виправдувати його.
Алена Белусова
2008-04-07 11:06:08
Что-то очень настоящее, простое, но в то же время глубокое. Я под впечатлением тех далеких времен.
Забытые Двери - Fylhbfyjd Gfdtk Не совсем в формат сайта.История создания такова 6долго и упорно пытался пробить рубрику "Мегаполис в печатном издании,на Родине не приняли,просил случайных знакомых передать в издания их города,но ответа не поступало,пробивался через коммерческие издания ,отчего приходилось работать сутки через день,недавно послал в листудию "Белкин " с нижеследующей исповедью:
Исповедь Фореста Гампа
Повторю телефон Димы. Не знаю настолько уж он знаменит вм вашем
> ВУЗе ,сколь себя обрисовывает...89272864201.Познакомились мы так:
> работал на заводе ,сходил с ума от первой поздней любви (в
> 22!!!года),писал на станке безграмотные стихи и брал дни в счёт отпуска для поездок на историческую Родину. Услышал ,что некто Дима Першин устраивает вечер памяти
> поэта-земляка Седова. У Александра Палыча Седова трагическая
> судьба-выкормыш А Н Калашникова ,будучи актёром ,он много колесил по
> стране ,потом оказался на Родине ,спился ,опустился до ДД на базарном
> радио ,к 40 ни семьи ,ни кола ,ни двора ,накушался таблеток ,опочил ,
> горя не выдержала старуха -мать ,выносили 2 гроба .Известности поэта
> он не сыскал и после смерти ,вспоминают лишь кучка людей. Я долго
> искал сборник этого автора ,удалось купить брачок в
> типографии. Читая ,плакал :я нал уже какие эмоции порождают подобные
> строки. Потом узнаю ,Дима устраивает литобъеденение . Сходил, не
> привычный к подобному ,чувствовал себя не в своей тарелке: какие -то
> старики обсуждают стихи о УХЕ ИЗ КОТА .Дима предложил поступать в
> Литературный ,разбередив старые раны – ведь мечтал об этом с д\с . А тут у меня начались домашние
> проблемы ,больницы. За это время сей литсоюз распался. Одного старика
> муж сей пихал в местный журнал ,со мной занимался по субботам ,пихая в
> Литературный. Группу инв-ти я не получил -не было взяток ,устроиться
> со справкой на лёгкий труд -нереально ,первая любовь не и без моей помощи поступила в медучилище и вышла замуж ,а я оказался в Церкви, где один священник посулил помощь в получении образования. В это время
> он поминал Бикмуллина (мужик пахал на мебельном комбинате ,после
> смерти выяснилось, что -академик. Вроде ,его труд защитили как
> диссертацию ,а потом издали книгой под чужим именем, вроде выпивал от
> этого, а потом сердце не выдержало.)На этом вечере познакомился с
> Лёшей Куприяновым -я давно предлагал Диме пообщаться с ним, но тот
> орал, что рабочие- быдло, мордовский эпос в зачаточном
> состоянии, православные –лукавые ,а в самиздате 90х все
> графоманы ,а я –эгоист ,фаталист и интроверт. Мнение ,что написание некрологов коммерчески выгодно меня
> коробило Раз так достал, что я читаю ненужную литературу, что я
> приволок ему кипу своих книг- Золю, Бальзака и Стельмаха "Думу о
> тебе",после чего он стал их читать. А меня познакомил С
> произведениями Саши Соколова И вот Дима, обозначающий меня
> эгоистом, интровертом ,шизофреником, достоевским и прочая заявляется ,в
> Храм, выдёргивает меня во время службы из Алтаря ,обозначает
> мракобесом, упрямым мордвином ,пугает депрессией, что Церковь меня испортит, там всех пугают адом придирается к
> обуви. потом заявляется через 3дня с думой, что мне надо в
> семинарию. Потом в день когда мне надо было уже быть в Литературном
> через общую знакомую интересовался моей судьбой .НО то что он
> отправил оказалось не добирающем положенного объёма, а он любил в моих
> строках выдёргивать любые зачатки духовного. Я заработал, послал то что сам
> хочу и как хочу -и прошёл...Тут умер священник ,отчего я не поехал в Москву после вызова из Литературного. У гроба его мы встретились с Димой , тогда ещё с косичкой. Я не поехал и после второго вызова –всё надеялся, не смотря на отсутствие возможностей ,сперва чего –то достичь. Потом мы не виделись. я полностью был в
> ауре православия -и то было самым лучшим временем моей жизни. Видел
> его редко и случайно, знал что в музыкалке ставит голос, раскручивает
> свою группу .У мызшколы советовал о снятии полдома у старухе в Пензе и устроиться педагогом ,а ещё искренне радовался,что я не испорчен Церковью .А я уже побывал в Монастыре,где не получил благословения на творчество,пытался уйти из Церкви и написал психологическую работу (www.serbin1.narod.ru ),кою, не смотря на заверения препода никуда до сих пор не пристроил, ибо это считается неугодным Богу. Раз пересёкся с ним на квартире его мамы, где он жил
> после нового развода ,он вспоминал мою обувь, из-за которой на меня не
> посмотрят девушки. Знал бы как смотрели когда в дедовых обносках
> ходил до 20 лет...Дима продолжал ставить театральные зрелища ,на которые я не ходил, т. к. чувствую себя в подобной атмосфере не в своей тарелке. А потом окончательно ушёл из Церкви ,т .к. там пытались склонить на свою сторону ,а я не хотел отрекаться от творчества. Дальше я болтался по городу. Тут предложили это место
> корреспондента , хотелось заявит о нём ,встретились Он позвонил в
> редакцию и наорал в трубку .Рассказывал о первых шагах в инете, звал
> с собой. Написанную статью он привычно потерял, написал новую .Многим
> людям рекомендовал его, да весь литгород тащил за свой счёт в сеть .Но
> у Димы ежедневно меняется мнение .Он ничего не помнит -2жена как -то
> его стабилизировала ,а сейчас некому. Ходил я каждый день в этот
> салон и рассказывал адресатам, какие проблемы не позволяют переслать
> Диме свои вирши .А б\п он и не будет. Он восстанавливал литклуб
> ,скачивал материалы ,находил идеи -он терял и забывал Пошёл потом на
> мойку .Надеясь, что пробью рубрики о таких Димах в молодёжках и буду получать гонорары
,да их порадую ,Дим этих.. После Церкви я ,вообще, долго болтался по низко оплачиваемым работёнкам ,на которые не каждый и пойдёт. Иногда я не мог даже содержать майл , не раз закрывал ящик и пользовался обычной почтой. Зряплата когда не дотягивала и до 1- 2 тысяч рублей, сшибал в Церкви, но тупо тратился на сеть ,пытаясь выйти на диаспору афророссиян и самиздатчиков 90х,что разбегались от меня как от бабайки дети. Нередко меня убеждали, что мои попытки чего –то достичь нереальны ,а я продолжал идти вперёд. Так однажды я узнал о Иноке Всеволоде и долго надеялся, что он поможет пробиться в творчестве ,что ,конечно же ,не кормит ,а разоряет, особенно когда комп недоступнее летающей тарелки. Зашивался ,звонил ему чуть не каждый день, просил передать фото
> для оформления наборщикам, не пришёл ,в салоне подготовил папку, где
> разжевал куда и что ,не пришёл .»З.Двери» вышли на Кружевах
> -предъявил ,что ничего не показывал Потом издал уже без оформления в
> Крае Городов, отнёс его маме экз ,он его потерял. После мойки оказался в Пту,выходило меньше поди даже500 в месяц .В это время переписывался с одной девчонкой ,долго и подробно. И даже пригласил в Дивеево. Но она видела это смешным и глупым, обозначала меня наивным, эгоистом, говорила ,что использую людей и что она – не цветочек аленький и согласна пойти официанткой в ночной клуб, чтоб быть честнее. Но она ,не подозревая, вернула меня в Храм, откуда я ушёл и как прихожанин. Потом, ковыряясь в церковной грядке ,я встречу девушку, что из- за проблем с трудоустройством долго отирается при Храме за паёк. Мне она западёт душевными качествами .Однажды мы долго будем стоять в подъезде, она будет рассказывать скольких ухожёров отшила ,т. к. мечтает стать монахиней, и лишь тогда я пойму насколько смешно и глупо выглядел в переписке ,которую прекратил, кстати, пытаясь в очередной раз вернуться в духовное русло. Потом стал видеть его, Диму,
> в Храме ,где он говорил ,что...в следующей жизни будет монахом. Появление его, почти лысого, спустя года три, для меня было неожиданностью. Я попросил его сканировать фото свои для Белкина, он как всегда пообещал ,потом забыл и не захотел оформлять мой текст. Так что – на прямую к нему .Просил
> оформление послать Вам, проигнорировал ,в воскресение поцапались ,а в
> понедельник подобрал меня к себе поговорить. Учил жизни ,не давал договорить ,привычно не мог выслушать ,а я был, не смотря на хроническую трезвенность ,впервые и, надеюсь , в последний раз выпимши и мне было херово –одна девчонка брала для своего сайта мои рукописи ,а теперь из не найду
> и сватал какую-то пухленькую массажистку, а у меня ,стоит увидеть на ульце ту первую любовь по –прежнему предательски ёкает сердечко ,да и согласен остаться один или привезти с отцовой деревни девчонку из неблагополучной семьи, лишь бы за писанину не стучала сковородкой по башке. Журил что я никогда не буду классиком и сам не знаю чего хочу ,что не пишу в местную
> прессу ,где за месяц дают 700 рублей. Но это не мой уровень ,и я вырос из этих штанов
